Тамара Курдюмова - Литература. 9 класс. Часть 2

Литература. 9 класс. Учебник-хрестоматия. В двух частях. Часть II

(Под редакцией Т. Ф. Курдюмовой)

Литература XIX века

Н. А. Некрасов. И. С. Тургенев. Л. Н. Толстой. А. П. Чехов.

Николай Алексеевич Некрасов

(1821–1878)

Любимейший русский поэт. Представитель добрых начал в нашей поэзии.

Николай Алексеевич Некрасов родился в местечке Немирове Подольской губернии, в семье капитана, бригадного адъютанта Алексея Сергеевича Некрасова и его жены Елены Андреевны, урождённой Закревской. Мальчику не исполнилось и трёх лет, когда отец вышел в отставку и поселился с семьёй в своём родовом поместье – селе Грешневе Ярославской губернии. Здесь, на Волге, прошло детство поэта, полное оскорблений, обид и горя. Отец его, человек крутого нрава и деспотического характера, не щадил ни своих дворовых, крестьян, ни домочадцев. Особенно глубоко страдала горячо любимая мать поэта, женщина большой души и высокой культуры. «Это было раненое сердце, раз на всю жизнь, и незакрывающаяся рана эта и была источником всей его поэзии» (Ф. М. Достоевский).

Очень рано началась тяжёлая борьба за право на самостоятельность. После пяти лет учения Некрасова в Ярославской гимназии отец решил отдать сына в военную школу – Дворянский полк. Но в Петербурге юноша, нарушив волю родителя, стал готовиться в университет. Разгневанный отец лишил его какой бы то ни было поддержки. Будущий великий поэт начал свою петербургскую жизнь без денег, без связей. В университет удалось поступить вольнослушателем, но было не до учения. Некрасов брался за любую работу, ютился в подвалах, углах… и писал.

В 1840 году ему удалось издать первую книгу стихов «Мечты и звуки». Название сборника довольно точно выражает суть включённых в него романтических стихов, далёких от жизни, написанных под влиянием разных поэтов. Книга вызвала несколько полуодобрительных рецензий в журналах и резко отрицательный отзыв Белинского. Сам Некрасов обошёлся со сборником сурово: постарался скупить и уничтожить своё первое поэтическое детище. Поэт не принадлежал к тем, кто входил в литературу легко и сразу.

Начало 40-х годов для Некрасова – время тяжёлого литературного труда: рецензии, фельетоны, комедии и заметки, сказки и водевили. Его талант крепнет, его имя понемногу становится известным в литературных кругах.

Становлению Некрасова как поэта очень способствовало знакомство с Белинским в 1843 году. «Моя встреча с Белинским была для меня спасением», – говорил сам поэт. Сколь многим Некрасов считал себя обязанным этому человеку, видно хотя бы из того, что он позднее постоянно обращался к образу великого критика: в поэмах «Белинский» и «Несчастные», в стихотворении «Памяти Белинского».

Борьба с жизнью и обстоятельствами способствовала становлению характера писателя. В середине 40-х годов Некрасов – уже издатель нескольких альманахов. С 1847 по 1866 год поэт издаёт и редактирует журнал «Современник», основанный А. С. Пушкиным, а с 1868 года и до последних дней – «Отечественные записки». В «Современнике» публиковались Тургенев и Гончаров, Толстой и Островский, Герцен и Григорович, ведущими критиками журнала являлись Белинский, Чернышевский, Добролюбов. Немало критических статей написано и самим Некрасовым. Становление его поэтического дарования закончилось к середине 40-х годов.

Писатель И. И. Панаев пишет в своих литературных воспоминаниях: «Литературная деятельность Некрасова до того времени не представляла ничего особенного. Белинский полагал, что Некрасов навсегда останется не более как полезным журнальным сотрудником, но когда тот прочёл ему своё стихотворение „На дороге“, у Белинского засверкали глаза, он бросился к Некрасову, обнял его и сказал чуть не со слезами в глазах: „Да знаете ли вы, что вы поэт – и поэт истинный“».

В 1856 году после семнадцати лет напряжённой работы вышла вторая книга стихотворений Некрасова. Характер книги как целого определялся вступлением, роль которого сыграло стихотворение «Поэт и гражданин». Чернышевский писал Некрасову: «Вы теперь лучшая, можно сказать, единственная прекрасная надежда нашей литературы… Ваши силы огромны».

Сборник 1856 года вышел в то время, когда в стране наступал новый общественный подъём. Одни ждали реформ, другие надеялись на революцию. В связи с этим особенно остро вставал вопрос о народе, его месте, значении, о сути народной жизни.

Особое место в лирике Некрасова занимает образ русской женщины. Даже классический образ Музы под пером Некрасова терял привычную символику, обретая реальные женские черты. Русская женщина является героиней многих стихотворений и поэм Некрасова, таких как «Мороз, Красный нос» – о судьбе русской крестьянки и «Русские женщины» – о подвиге жён декабристов.

Немало стихотворений поэта посвящено детям. Обращение к миру детства очищало душу от горьких впечатлений действительности.

Вершиной эпического творчества Некрасова явилась поэма «Кому на Руси жить хорошо».

Родина

И вот они опять, знакомые места,Где жизнь отцов моих, бесплодна и пуста,Текла среди пиров, бессмысленного чванства,Разврата грязного и мелкого тиранства;Где рой подавленных и трепетных рабовЗавидовал житью последних барских псов,Где было суждено мне Божий свет увидеть,Где научился я терпеть и ненавидеть,Но, ненависть в душе постыдно притая,Где иногда бывал помещиком и я;

Где от души моей, довременно растленной,Так рано отлетел покой благословенный,И неребяческих желаний и тревогОгонь томительный до срока сердце жёг…Воспоминания дней юности – известныхПод громким именем роскошных и чудесных, —Наполнив грудь мою и злобой, и хандрой,Во всей своей красе проходят предо мной…

Вот тёмный, тёмный сад… Чей лик в аллее дальнойМелькает меж ветвей, болезненно-печальный?Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя!Кто жизнь твою сгубил… о! знаю, знаю я!..Навеки отдана угрюмому невежде,Не предавалась ты несбыточной надежде —Тебя пугала мысль восстать против судьбы,Ты жребий свой несла в молчании рабы…Но знаю: не была душа твоя бесстрастна;Она была горда, упорна и прекрасна,И всё, что вынести в тебе достало сил,Предсмертный шёпот твой губителю простил!..

И ты, делившая с страдалицей безгласнойИ горе, и позор судьбы её ужасной,Тебя уж также нет, сестра души моей!Из дома крепостных любовниц и псарейГонимая стыдом, ты жребий свой вручилаТому, которого не знала, не любила…Но, матери своей печальную судьбуНа свете повторив, лежала ты в гробуС такой холодною и строгою улыбкой,Что дрогнул сам палач, заплакавший ошибкой.

Вот серый, старый дом… Теперь он пуст и глух:Ни женщин, ни собак, ни га́еров, ни слуг, —А встарь?.. Но помню я: здесь что-то всех давило,Здесь в малом и в большом тоскливо сердце ныло.Я к няне убегал… Ах, няня! сколько разЯ слёзы лил о ней в тяжёлый сердцу час;При имени её впадая в умиленье,Давно ли чувствовал я к ней благоговенье?..

Её бессмысленной и вредной добротыНа память мне пришли немногие черты,И грудь моя полна враждой и злостью новой…Нет! в юности моей, мятежной и суровой,Отрадного душе воспоминанья нет;Но всё, что, жизнь мою опутав с первых лет,Проклятьем на меня легло неотразимым —Всему начало здесь, в краю моём родимом!..

И с отвращением кругом кидая взор,С отрадой вижу я, что срублен тёмный бор —В томящий летний зной защита и прохлада, —И нива выжжена, и праздно дремлет стадо,Понурив голову над высохшим ручьём,И набок валится пустой и мрачный дом,Где вторил звону чаш и гласу ликованийГлухой и вечный гул подавленных страданий,И только тот один, кто всех собой давил,Свободно и дышал, и действовал, и жил…

Тройка

Что ты жадно глядишь на дорогуВ стороне от весёлых подруг?Знать, забило сердечко тревогу —Всё лицо твоё вспыхнуло вдруг.

И зачем ты бежишь торопливоЗа промчавшейся тройкой вослед?..На тебя, подбоченясь красиво,Загляделся проезжий корнет.

На тебя заглядеться не диво,Полюбить тебя всякий не прочь:Вьётся алая лента игривоВ волосах твоих, чёрных как ночь;

Сквозь румянец щеки твоей смуглойПробивается лёгкий пушок,Из-под брови твоей полукруглойСмотрит бойко лукавый глазок.

Взгляд один чернобровой дикарки,Полный чар, зажигающих кровь,Старика разорит на подарки,В сердце юноши кинет любовь.

Поживёшь и попразднуешь вволю,Будет жизнь и полна, и легка…Да не то тебе пало на долю:За неряху пойдёшь мужика.

Завязавши под мышки передник,Перетянешь уродливо грудь,Будет бить тебя муж-привередникИ свекровь в три погибели гнуть.

От работы и чёрной и труднойОтцветёшь, не успевши расцвесть,Погрузишься ты в сон непробудный,Будешь нянчить, работать и есть.

И в лице твоём, полном движенья,Полном жизни – появится вдругВыраженье тупого терпеньяИ бессмысленный, вечный испуг.

И схоронят в сырую могилу,Как пройдёшь ты тяжёлый свой путь,Бесполезно угасшую силуИ ничем не согретую грудь.

Не гляди же с тоской на дорогуИ за тройкой вослед не спеши,И тоскливую в сердце тревогуПоскорей навсегда заглуши!

Не нагнать тебе бешеной тройки:Кони крепки, и сыты, и бойки, —И ямщик под хмельком, и к другойМчится вихрем корнет молодой…

Вчерашний день, часу в шестом…